Челябинский театр драмы имени Наума Орлова

Пластические решения постановки покорили зрительские сердца

Очень сложно говорить об этой постановке без спойлеров, но мы избежим соблазна поступить так, как поступил бы профессиональный критик: разжевать все действия по молекулам, убив всю загадку, всю химию пьесы так, чтобы отбить у зрителя желание пойти на спектакль и прочувствовать всё самому. Честно говоря, я сам никогда не читаю профессиональных рецензий, чтобы сохранить перед просмотром дзенский «взгляд новичка». Поэтому постараюсь изложить увиденное так, чтобы сохранить интригу.

Итак, испанская деревня. Время действия не указано, но поскольку уже существуют  фотокарточки, то, скорее всего, это какие-нибудь двадцатые-тридцатые годы прошлого века. Впрочем, это всё не так важно, поскольку в этом обществе вся жизнь регулируется католическим катехизисом, а не техническим прогрессом или прочими новомодными штучками. Благородная донья Бернарда Альба (заслуженная артистка РФ Татьяна Каменева) хоронит своего второго мужа и объявляет своим пятерым дочерям: «Восемь лет, пока не кончится траур, в этот дом и ветру не будет доступа. Считайте, что окна и двери кирпичами заложены. Так было в доме моего отца и в доме моего деда, так будет и у нас». Нормально так? Восемь лет! У нас за убийство столько дают. А, на минуточку, старшей дочери доньи Бернарды исполнилось уже тридцать девять лет и у неё никогда не было мужчины... И тут все пятеро дочерей моментально приуныли.

Бернарда объявляет восьмилетний траур

Исключением является Адела (актриса Анастасия Аляева) – самая младшая, которой всего двадцать. Она то с алым веером выйдет на поминки, то зелёное платье напялит, как шлюха малолетняя, тьфу, срамота. Всем в материнском доме душно, но ей – просто невыносимо.

Обаятельная Адела (актриса Анастасия Аляева, в центре)

Отдельная история – самая старшая женщина в доме Мария Хосефа (актриса Татьяна Власова), несчастная 80-летняя мать Бернарды, поехавшая кукухой на почве секса, из-за чего её постоянно запирают, чтобы не позорила дом перед соседями. Расхристанная, полуголая, с нечёсанными волосами, она кричит, что ей нужен мужчина, она не верит в то, что больше не может иметь детей, и этот образ страшен до чёртиков, как девочка из «Звонка» с одной стороны, с другой – когда смотришь на неё, сердце прокалывает боль. Потому что Мария Хосефа – это будущее всех девушек, загерметизированных в материнском доме. И каждая из сестёр это понимает.

Мария Хосефа (актриса Татьяна Власова, слева) и Мартирио (актриса Антонида Гагарина, справа)

Здесь, как в «Девственницах-самоубийцах» Джеффри Евгенидиса, практически на вкус ощущается спёртая атмосфера лицемерного пуританства, где смешались забродившие гормоны и тяжёлый запах застоявшегося женского пота, углубляющегося небывалой жарой, прибивающей к земле всё живое, жарой, от которой нет спасения. И всё это – в замкнутом пространстве, из которого некуда бежать. Бежать хочется, но некуда, оттого положение сестёр ещё горше. Они как заключённые, знающие, что их тюрьма построена на острове. Они смотрят на проходящих мимо мужчин в щёлки забора, они обсуждают мужчин, они грезят мужчинами, они сходят с ума.

И тут вдруг случается чудо. Парень по имени Пепе, прозваньем Римлянин, сватается к старшей из сестёр – Ангустиас. Она рождена Бернардой от первого мужа и, благодаря наследству от отца, куда богаче остальных. Все понимают, что именно из-за её денег Пепе и заинтересовался почти сорокалетней старой девой. Но Ангустиас наплевать, она расцветает. Пепе болтает с ней до половины первого ночи через оконную решётку. Но тут служанка Понсия (актриса Алла Несова) говорит, что её старший сын видел, что Пепе отъезжал от дома Бернарды куда позже, в районе пяти утра. Понсия умоляет Бернарду быть настороже, уверяет, что дело нечисто, но та уверена в своей абсолютной власти надо всем, что происходит в доме. Разумеется, дело заканчивается трагедией.

В современном мире «Дом Бернарды Альбы» – вызов для режиссёра. Не, ну правда, это линейный сюжет, чистый соцреализм в духе Горького, не супер-пупер для века высокобюджетных компьютерных игр. Но молодая режиссёрка Дарья Догадова с этим вызовом справилась очень хорошо. Что делать, когда у тебя в руках довольно простенькая (без обид, сеньор Лорка) история? Ответ прост: поработать с нюансировкой. И с этим Дарья справляется великолепно. Её трактовка «Дома Бернарды Альбы» – это тончайшее кружево, каскад полутонов.

Честно говоря, Дарья смело изменила пьесу Лорки, которая от этого стала тоньше и чище. Из трёх актов она сделала два и разбила их ровно на том переломе, где зритель перестаёт хлюпать носом и цепенеет от страха, понимая, перед каким ужасом столкнулась одна из героинь. Там есть момент, когда односельчане линчуют женщину, убившую незаконнорожденного ребёнка, и тогда даже самый тупой зритель понимает, каковы ставки в этом мире. Там никто не шутит.

Дарья изменила и финал, сосредоточив внимание зрителя на грехе. Она делает особенный акцент на предательстве и показывает узловую сцену в финале не через диалог, а через пластическое решение, которое выглядит просто невероятно (хореограф Мария Грейф – моё почтение).

Декорации отлично передают атмосферу пьесы

Сценография удивительна. Дарья не последовала указаниям Лорки, предлагающего довольно ясные и довольно скучные декорации декорации сельского дома. Вместо них художник-постановщик Ольга Смагина предлагает другое решение – высохшая под жестоким солнцем то ли трава, то ли камыш на заднем плане и пожившие ворота на переднем, которые позволяют играть с пространством как угодно. Остальное создано светом и звуком. Художник по свету Дмитрий Зименко выткал для нас поразительное полотно.

Пепе Римлянин в оригинале пьесы на сцене не присутствует. Точнее, не присутствует физически. Он – влажная грёза девушек, которые постоянно говорят о нём. Это говорение в мире победивших комиксов "Марвел", если честно, выглядит архаично и ужасно скучно. Дарья находит элегантный способ усилить образ Пепе: она показывает нам хорошо сложенного юношу (артист Антон Дмитров) с повадкой матадора, визуально персонифицирует мечту и  оттого зрителю становится понятно, по ком сохнут девичьи сердца и почему они так страдают.

Жнец

Лаконичные и продуманные пластические сцены вполне ясно дают нам понять, что происходит между Пепе и девушками. Совместное поедание запретного плода – яблока – красивая и лишённая пошлости манифестация соития, а когда герои вгрызаются в него с двух сторон одновременно, так, что капли сока летят в стороны, эмоциональный накал достигает пика. Появление Пепе с косой – метафора последнего жнеца, забирающего жизнь. Мы не знаем, чья жизнь будет забрана, но понимаем, что крем брюле в финале не дадут. В общем, перечислять можно долго, но это не имеет смысла: на пластику надо смотреть, а не читать о ней.

Трагедия женщины в архаичном обществе, живущем по жёстким религиозным установлениям, это только первый слой пирога. Пьеса может читаться шире, как борьба власти с естественным стремлением человека вырваться наружу из-под её  гнёта, подобно шарику для пинг-понга, который всегда пытается всплыть, сколь не пытайся утопить его рукой. Власть становится всё более тотальной, но в ответ желание свободы лишь усиливается. Это вполне очевидно, если вспомнить, что Лорка написал пьесу в 1936 году, когда в Испании началась гражданская война, унесшая тысячи жизней и закончившаяся диктатурой Франко.

Властная Бернарда в исполнении Татьяны Каменевой (слева)

С другой стороны, Бернарда – действительно гиперопекающая мать, чья власть зиждется на любви к дочерям и желании обезопасить их от сурового мира мужчин. Недаром Амелия, одна из дочерей, говорит: «Нет хуже родиться женщиной». Ведь «мужчинам всё прощается», как считает самая младшая из сестёр, Адела.

Хочется сказать, что "Дом Бернарды Альбы" – это многослойная, свежая, современная и очень сильная постановка, которую нестыдно показать на любой сцене мира.