В этом году челябинский Академический театр драмы им. Н. Орлова открыл сезон спектаклем «Мнения сторон» по пьесе британского драматурга Рональда Харвуда, которую в России не ставил еще никто. Во вторник, 31 октября, спектакль предложили обсудить зрителям, пришедшим посмотреть эту небесспорную, но интересную работу московского режиссера Вадима Данцигера, который, кстати, и перевел эту пьесу на русский язык.
Чтобы быстро ввести читателя в контекст происходящего, расскажу о небольшой сценке, случившейся в антракте. Поднимаюсь из буфета в зрительный зал, нагоняют две молоденькие девушки, одна из них — жена моего коллеги. Спрашиваю, как спектакль.
— Ой, так нравится! Я же пошла в театр наобум, не знала, что за пьеса. Думала, очередная тупая комедия, а тут такая драма! — сказала девушка.
Собственно, это все, что нужно знать о предыстории спектакля. Именно эта небольшая сценка лучше всего объяснит и горящие глаза зрителей, и аншлаг в зале, и то нетерпение, с которым ждали выхода к зрителям нового главного режиссера театра Александра Зыкова. О его назначении было объявлено еще до начала лета, но позже Александр Маркович уехал из города, оставив театралов в некотором недоумении. Бродили даже слухи о том, что он остался недоволен театром и больше не вернется, но они оказались ложными.
Творческая бесхозность нашей драмы, сложившаяся за последние годы, вошла в Челябинске в легенду, как мне кажется. Я подчеркну: именно творческая бесхозность, поскольку с хозяйственно-бытовой частью как раз все куда лучше. Директор театра Елена Петрова недавно рассказывала, что все необходимые документы для реставрации здания театра подготовлены и теперь можно ожидать весьма внушительного финансирования. Теперь есть надежда, что оскорбительные для всякого челябинца надписи «Опасно! Падающая мраморная плитка!» исчезнут с фасада театра. Также туда вернутся скульптуры и каслинское литье, украшавшие здание в советский период, но исчезнувшие или сломанные в смутный период девяностых.
Однако, несмотря на деятельного администратора, по мнению многих театралов, с творческой частью драме в последние годы не везло. Я имею в виду прежде всего отсутствие той фигуры главного режиссера, которая была бы соразмерна славе и биографии нашего театра. Той фигуры, которая давала бы театру внутренний нерв, которая заставляла бы пульсировать его творческое сердце. Именно поэтому появления Александра Марковича перед зрителями зал так трепетно ожидал. Тем более что «Мнение сторон» действительно выделяется на фоне череды спектаклей, которые играются в драме последние годы.
Пьеса Харвуда многослойна. Она рассказывает о том, как американский генерал Уоллес поручает майору Стиву Арнольду провести в американской оккупационной зоне Берлина следствие в отношении причастности известных немецких деятелей культуры к преступлениям нацистского режима. Арнольд начинает вести дело гениального дирижера Вильгельма Фуртвенглера, оказавшего колоссальное влияние на мировую академическую музыку, но подозреваемого в сотрудничестве с гитлеровцами.
Изначальный конфликт пьесы выражен в поединке двух выдающихся умов — холодного и ненавидящего Арнольда, который не может избавиться от преследующего его в кошмарах запаха горящей плоти, и Фуртвенглера, который пытается убежать от ужасов нацизма в мир высокой музыки.
Увы, именно с этой частью творческой задачи труппа не справилась. Свободно ли искусство от политики? Где лежит грань между ними? Где заканчивается служение народу и начинается служение режиму? Эти вопросы режиссер и актеры задают очень убедительно и очень настойчиво подталкивают зрителя к поиску собственного ответа на них. Но… С поединком умов ничего не вышло.
Спектакль начинается с того, что Арнольд знакомится со своим новым помощником, американским евреем Дэвидом Уиллсом (актер Александр Бауэр) и рассказывает ему о том, как схематично проходят допросы и как легко он может уличить немцев во вранье. После чего Арнольд допрашивает музыкантов. Исполняющий роль полковника Владимир Жилинский внезапно начинает выдавать нечто вроде «Привет! Это я, американский маньяк!». Он практически сразу выстреливает весь свой творческий арсенал, припасенный для этого образа, в недоумевающего зрителя и больше ни на миллиметр не выходит за рамки того «маниакального клоуна», которым предстает Арнольд в его версии.
У его Арнольда нет ни прошлого, ни будущего, ни личной жизни, никакого бэкграунда вообще. Он словно вырезан из бумаги для театра теней. Он шутит, пугает, заигрывает с секретаршей с одной и той же интонацией «привет, я — американский маньяк», которая была бы уместна в подростковом слэшере. Поначалу это ошеломляет, но потом начинает раздражать и к концу пьесы Арнольда хочется взять за шею и долго, со вкусом вколачивать затылком в подмостки, чтобы вытрясти из него остатки этой пошлой клоунады.
Мы сидели рядом с Костей Рубинским, нашим драматургом, недавно сделавшим интересную андеграундную постановку «Ты меня любишь, Соня Кривая?» (кстати, ее можно будет посмотреть на этой неделе в пространстве «Дебаркадер» нашего Краеведческого музея в 19:00 в пятницу, 3 ноября).
Я, не доверяя своим чувствам, поинтересовался у Кости, что он думает о происходящем. Рубинский с некоторым замешательством ответил:
— Я не понимаю, почему он так упорно играет американского шоумена.
Честно говоря, я по сию минуту недоумеваю, поскольку очевидно, что в актерском арсенале Жилинского есть инструменты, позволяющие добавить в этот образ куда больше красок. Плоскостная фигура его полковника Арнольда так скудна вовсе не от творческого бессилия актера. Загадка какая-то. Ведь в известной экранизации «Мнения сторон», сделанной в Голливуде Иштваном Сабо, роль Арнольда играет очень крутой Харви Кайтел. Как по мне, так переплюнуть его в этой роли (или хотя бы попытаться) — достойнейший вызов для любого артиста.
Позже, на обсуждении спектакля Рубинский спросил Жилинского, откуда взялась эта «шоуменская» линия, не навязана ли она режиссером (в этот момент я уже вознамерился послать луч ненависти в сторону Москвы, где предположительно должен был находиться режиссер Данцигер), но, оказалось, что нет. Так увидел образ полковника сам актер.
В результате, что мы имеем? Слабого истеричного антагониста, который попросту не в силах хоть как-то уравновешивать главного героя. И это становится очевидно, как только Фуртвенглер появляется на сцене. Его исполняет блистательный Борис Петров. Я сейчас не буду долго петь дифирамбы его харизме и актерской технике, скажу лишь, что достоинство он умеет показать виртуозно, а уж оскорбленное достоинство гения — так вообще. С первых же секунд его Фуртвенглер забирает все зрительское внимание, не оставляя Арнольду ни грана.
И это большое фиаско для постановки. Потому что конфликта нет. Пшик, и всё. Играть нечего. А ведь в нашей же собственной культуре есть совершенно хрестоматийный (и совершенно гениально сделанный) пример противостояния религиозно верящего в собственную правоту следователя и подозреваемого, который пытается отстоять свое достоинство под его напором — это Глеб Жеглов в исполнении Высоцкого и Груздев в исполнении Юрского. Их реплики «Будет сидеть! Я сказал» и «Не убивал я!» будут помнить в веках. Потому что столкнулись две правды.
А тут столкнулись психованный клоун и величественный пророк. Беда, прямо.
Но есть и хорошие новости. Дело в том, что в спектакле ставится неочевидный, но важный и интересный вопрос. Причем этот вопрос вечный и не зависит ни от культуры, ни от эпох — как и почему человек становится предателем? Почему он выбирает рабское существование? Как он выбирает себе господина? Почему отдает на растерзание то, что любит?
И эта линия в «Мнении сторон» дана очень выпукло, ярко, напряженно. В первую очередь, благодаря игре Владимира Зайцева. Роль у него небольшая, но тем интереснее примененная им нюансировка образа. Его Гельмут Роде, вторая скрипка Берлинского филармонического оркестра, которым управлял Фуртвенглер, очень человечен. Да, он делает морально неоднозначные вещи, но при этом его не хочется сразу же прибить, как Арнольда. Его Роде хочется понять.
А это довольно сложно сделать — принудить зрителя к желанию понять отрицательного персонажа.
И эта общечеловеческая история куда интереснее, чем карикатурно американизированный персонаж. В конце концов, кому интересно, как семьдесят лет назад безвестный американский следак кошмарил дирижера, чье имя невозможно запомнить? А вот история противостояния гончей, идущей по следу и постепенно сходящей с ума от предчувствия крови, и гениального музыканта, живущего в мире небесных гармоний и вынужденного лавировать под тотальным прессом силы, которую он не может преодолеть, — это сюжет куда больший, многослойный, вечный.
Я, конечно, спекульнул сейчас на читательских чувствах, простите… Адик Абдурахманов — известный дирижер и руководитель превосходного оркестра «Классика», присутствовавший на обсуждении спектакля, подчеркнул, что значение Фуртвенглера для академических музыкантов можно определить одним словом — «бог». Но мы можем уменьшить эту историю, закопавшись в историческом материале, а можем увеличить, раздвинув ее границы до больших мировоззренческих вопросов.
В первом случае, мы рискуем скатиться до обсуждения темы «почему американский полковник носит советский офицерский ремень?», а во втором нам перестает быть интересна история оправданного судом (кстати) исторического Фуртвенглера и мы начинаем до слез сопереживать его образу гонимого творца, созданному на сцене.
В любом случае, при всей ее нынешней небесспорности, «Мнение сторон» — постановка любопытная и для нашего театра очень важная.
Хочется еще «какого-нибудь позитива добавить», как говорят в этих ваших молодежных кругах, поэтому скажу, что мне очень понравилась сценография, очень понравилась работа со светом. Арнольда бы только придушить, а так все молодцы — и Бауэр, и Екатерина Девятова (стенографистка Эмми Штраубе), и даже выпивающая солдатня. Тьфу, у меня теперь Арнольд вместо Карфагена будет, простите. От всей души желаю всему коллективу театра, чтобы «Мнение сторон» стало стартом нового творческого взлета! Зритель очень его ждет.
