Вряд ли современная женщина будет знакомиться с мужчиной на скамейке городского парка. Но если представить, что такой сюжет возможен, хватит ли у нее терпения выслушать незнакомца, поверить ему и понять? А если этот мужчина несколько лет назад уже обманул ее и даже лица не запомнил?
Время Вассы Железновой
Известный петербургский режиссер, заслуженный артист России Лев Стукалов поставил в челябинском театре драмы пьесу Александра Гельмана «Скамейка». Премьеру можно увидеть 4 и 22 ноября на большой сцене.
Пьесу заслуженно называют шедевром социально-бытовой драмы. На сцене всего два актера – он и она. Из декораций – только скамейка. Но диалог закручен как в хорошем детективе, драматург до последней минуты держит зрителя в напряжении. Однако все в этом диалоге – другая эпоха! Слова, быт, социум, культура отношений... Все. Пьеса вышла в свет в начале советских 80-х.
Она работает на чулочной фабрике и одна воспитывает сына. Муж ее бросил, ушел к другой женщине. Но она не теряет надежды найти мужчину – верного, доброго, своего.
Он представляется снабженцем, месяцами мотающимся по командировкам, и разведенным холостяком. Красноречив, щедр, ищет любви и домашнего тепла...
А теперь главное – это тепло на одну ночь их уже связывало. Она помнит. Он забыл.
В 70-х – начале 80-х прошлого века снято немало таких мелодрам: «Одинокая женщина мечтает познакомиться», «Влюблен по собственному желанию», «Сладкая женщина»... В те времена считалось нормальным знакомиться в городском парке, прощать, терпеть, «мать-одиночка» звучало почти оскорблением. Все это не для современной женщины. Пожалуй, ей ближе Васса Железнова.
«Это правда, – говорит исполнительница главной роли в спектакле «Скамейка» Екатерина Зенцова (она же исполнительница роли Вассы Железновой в спектакле «Васса»). – Сегодня женщины стали очень сильными. Так складываются обстоятельства, что мы должны быть сильными. Сильнее мужчин, агрессивнее и даже циничнее... Мы даже не замечаем этой трансформации. И вдруг – бабах! – выпадает вот такая пьеса, где женщина одна воспитывает ребенка, ее бросил муж, не раз обманывали мужчины, но она не утрачивает потрясающей способности доверять людям. Видеть их недостатки и при этом доверять!»
Актриса призналась в любви к своей новой роли: «Все это не то чтобы разбило мой панцирь, мою броню, но выдернуло меня из привычного, выстроенного мира и дало ощущение любви, чувственности, доброты, приятия. Об этих изначально женских качествах, которые в силу обстоятельств многие мои современницы теряют, мне напомнила героиня Гельмана по имени Вера. Я полюбила этот спектакль, мне он очень дорог».
Это же про нас!
Но это не была любовь с первого взгляда.
«С первого прочтения я не смогла найти никаких точек соприкосновения с происходящим в пьесе», – объяснила Екатерина Зенцова.
Так почему же «Скамейка»?
«Потому что она мне нравилась и продолжает нравиться, – ответил режиссер. – Она из тех пьес, к которым я с удовольствием возвращаюсь. Так случилось, что я ни разу в своей режиссерской жизни не поставил ни Чехова, ни Шекспира, ни Мольера. Мне близка драматургия в чем-то даже не вполне совершенная, но дающая простор для домысла, для открытия смыслов. Поэтому я поставил много пьес, не входящих в широкий репертуар. «Скамейка» Александра Гельмана для меня – исключение в этом смысле. Надеюсь, нам удалось по-настоящему открыть ее смысл. И Гельман так считает, он видел этот спектакль на сцене моего театра в Петербурге. А мне нравится возможность проникнуться автором и вложить свои скромные силы, чтобы это зазвучало».
Зазвучало. Александр Гельман в прочтении Льва Стукалова явно попал в челябинского зрителя. По словам актрисы, после двух первых премьерных спектаклей к ней подходили молодые люди и говорили: «Это же все про нас!»
«Только сегодня это происходит в ночных клубах: разговоры мужчины с девушкой о том, как все сложно и как ему одиноко, – говорит Екатерина Зенцова. – Женщина по-прежнему воспринимает ушами, а мужчина использует весь арсенал своего красноречия. Потребность общения никуда не делась. Может быть, говорят люди другими словами, но желание быть услышанными, понятыми, остается».
Присвоить чужую жизнь
«Скамейка» соединила поколения отцов и детей в зрительном зале. И это большая заслуга не только режиссера, но и актеров. Не надо забывать, что их только двое на большой сцене. Однако им вполне удается держать огромный зал полтора часа, потому что они не играют, они проживают ситуацию своих героев. Без надрыва, без декламации и зазубренности. В сложном хореографическом рисунке спектакля Екатерина Зенцова и Владислав Коченда дышат естественно и легко.
И постепенно поединок мужчины и женщины на скамейке в городском парке затягивает в свою воронку зрителя. В какой-то момент ты вдруг ощущаешь в себе эффект американских горок: и страшно, и весело, и уже ждешь нового взлета и нового падения...
«Конечно, когда на сцене всего два артиста, это большая ответственность, – говорит режиссер. – Но если артист не согласен брать на себя такую ответственность, то никогда не станет настоящим артистом. К тому же русская школа актерской игры довольно серьезная, поэтому так много хороших актеров по городам и весям России, которые воспитаны в лучших традициях русского театра. Неправильно считать театральным заповедником только Москву или Санкт-Петербург».
Надо заметить, что Лев Стукалов – яркий представитель школы Георгия Товстоногова, в мастерской которого он учился в свое время.
«Так сошлось, мне повезло, – говорит он. – Товстоноговская школа – это пребывание актера на площадке в режиме действия, а не эффектного говорения текста и размахивания руками. В товстоноговской школе очень ценятся возникновение эмоций и текста как результата внутренней жизни. Поэтому актеру важно присвоить внутреннюю жизнь персонажа, когда нет ни одной секунды пустого пребывания на площадке: говоришь ли ты текст или молчишь».
Уроки этой школы челябинские артисты, на мой взгляд, вполне усвоили.
«Это вообще подарок – работа со Львом Яковлевием, – призналась Екатерина Зенцова. – Сценическое время в этом спектакле – от момента выхода на площадку до момента ухода с нее – заполнено непрерывным проживанием материала. Лев Яковлевич добивался именно этого, не давал ни секунды для ухода из спектакля, даже если ты спиной к зрителю или он тебя вообще не видит. Мало того, я училась проживать ситуацию вместе с моим партнером – его реплики, его роль. Твой живой организм должен жить всем, что происходит здесь и сейчас, только тогда возникает живая реакция. Вот такие открытия я делала для себя в процессе репетиций благодаря режиссеру».
Остается добавить, что Лев Стукалов пригласил для работы над спектаклем замечательную команду единомышленников из Санкт-Петербурга: художника (лауреата Государственной премии России) Александра Орлова, художника по костюмам Марину Еремейчеву, хореографа Резеду Гаянову, художника по свету Владимира Карпова. В спектакле звучат произведения Френсиса Лея, Шарля Азнавура, Жоржа Гарверенца, Адриано Челентано и другие хиты конца ХХ века.
